ВЛАДИМИР БЕЛЯЕВ: СТРАШНЕЕ БЫТЬ РАВНОДУШНЫМ...
Еще молодой, но уже «широко известный в узких кругах» питерский поэт Владимир Беляев выпустил новую книгу стихов. Называется она «Позднее окно». Мы сочли, что выход новой книги - хороший повод для того, чтобы задать Владимиру несколько вопросов.
Вячеслав Кочнов. Зачем в 21- веке поэты выпускают книги? Ведь есть и-нет и живые выступления, есть ТВ и ДВД?
Владимир Беляев. Думаю, что и в XXII веке замену книге не придумают.Интернет-издания, СМИ, живые выступления - это лишь средство популяризации, если мы говорим о литературе, а не о синтетических жанрах. К сожалению, сейчас в сознании многих людей грань между поэтом, как литературным деятелем, и эстрадным артистом стерта. Поэтому великими поэтами современности для многих являются и рок-музыканты, и звезды русского шансона, и даже гламурные фрики. Но если абстрагироваться от манеры исполнения и от сценического образа, в большинстве случаев, оказывается, что сами по себе тексты таких "поэтов" - беспомощны.
Это абсолютно естественно - законы сохранения в действии. А то, что люди занимаются подменой понятий - это их личная беда, - поэтические книги из-за этого выходить не перестанут, разве что тиражи будут не 50 000, а 500. И вот как раз для того, чтобы тиражи были больше, нужны и СМИ и интернет, и живые выступления. Вопрос в другом - необходимы ли большие тиражи в эпоху тотальной бесвкусицы?
В.К. Ну у большинства лирических поэтов всегда было не так много читателей, дай Бог, тысяча-две. Прижизненные тиражи изданий Александра Пушкина навряд ли превышали тираж твоей книги, и число его читателей-современников также было весьма скромным. Я уже не говорю о Баратынском, Тютчеве, Фете или, например, Крученых. Поэтому, на мой взгляд, для поэта в любое время, в любую эпоху, количество читателей и, следовательно, размеры тиражей – не показатель. А чем для тебя является поэзия сегодня - самовыражением, средством общения, молитвой? Есть ли динамика в твоем отношении к стихотворчеству?
В.Б. Поэзия возникает, когда человек чувствует, что тишина красива, но нарушает ее, не вступая в конфликт с собственной совестью.
Динамика в отношении к стихотворчеству есть, и, как следствие, есть динамика в самом стихотворчестве, но исследовать ее я не возьмусь ни сейчас, ни впредь. Зачем отбирать хлеб у филологов и литературоведов, если таковые все же найдутся по мою душу.
В.К. Война и политика тебя интересуют? Что ты думаешь о российско-грузинском конфликте?
В.Б. Сказать, что не интересуют вообще - лукавство. Рассуждать, вступать в дебаты о войне и политике не люблю, может быть, из эгоистических соображений - эти разговоры меня истощают. Но так или иначе свое отношение я высказываю, иногда - в стихотворной форме. Кто-то считает социальные стихи моветоном, но все-таки страшнее быть равнодушным.
* * *
Идет война, мой сон не нарушая,
мой вещий сон о сборе урожая.
Воюй, страна. Покуда мы не квиты,
я буду жить за всех твоих убитых.
Я буду жить - смирен и благодарен
за то, что я не Лермонтов, не Байрон.
Я крепко спал, когда ушла пехота, -
теперь мне далеко до патриота.
Теряясь в снах, я набирал "ноль-восемь"
и обращался к вечности с вопросом -
найдет ли олимпийская награда
бегущего от огненного града?
И прорежённый залпами конвоя,
мой век считал ворон на поле боя.
На поле боя - выживший подросток, -
как колосок, осколок, отголосок.
{jcomments on}