АНДРЕЙ ЛОКИЕВ: ПСИХОЛИНГВИСТИКА ПОЭТИКИ

Что послужило причиной для написания этой книги?

Помню, что когда в 1997 году я оказался в литературном клубе «Подвал» (это действительно был подвал Исторического факультета СПбГУ) и впоследствии при посещении собраний в союзе писателей России и других меня учили писать стихи. При этом каждый учил писать исходя из двоякого утверждения скрыто-открытого. Скрытого: пиши как я, и открытого: пиши как надо. Когда я пытался спорить – передо мной воскрешали тени великих прошлого. То что это всего лишь тени брошенные тусклой лампой я убеждался более подробно знакомясь с творчеством тех, кого мне ставили в пример.

Впрочем, самым отвратительным было не это. Было совершенно очевидно, что эти «учителя» не знают чему учить, но делать это им очень нравиться. И шло это вылавливание неточных рифм, сбивок ритмики. Помню, как мой товарищ Юрий Астахов решил вступить в союз писателей, там его долго поучали как правильно писать, ставили в пример Есенина. Когда же он привел в пример одно «очень редкое стихотворение» любимого автора, это стихотворение сразу же было расхвалено и противопоставлено его творчеству. Юра объяснил, что это тоже его стихотворение, а заодно, что он теперь думает о союзе писателей вообще и конкретных его членах в частности.

Критикуют, впрочем, в подобных заведениях не только за рифмы и ритм, но и за «чрезмерный декаданс», «резкость образов» и прочие излишества. Поравнее всё должно быть товарищи.

Но это сугубо эмоциональное (но эмоция, как известно, первична), а вот то, что действительно интересно: несмотря на огромное количество филологической литературы посвященной поэзии, всеобъемлющего критерия её качества не выработано.

Правда есть весьма интересное утверждение Ю.М.Лотмана: «…выполнять функцию «хороших стихов» в той или иной системе культуры могут лишь тексты высоко для неё информативные». Правда, литературный критик Никита Елисеев с ним не согласился, заявив, что поэзия это область более эмоциональная, чем информативная. И ведь невдомёк ему, что эмоциональная сфера несёт в себе большую долю информации порождаемой людьми. Но вот как с этой эмоциональной информацией работать? Как совершенствовать её запечатление (в стихах), чем и следует заниматься в ЛИТО.

Не помогут здесь филологические разборы.

Отойдя от текстовых формальностей в пользу психологии восприятия, краеугольным камнем качества стихотворения я решил поставить способность через знакомство с ним достичь читателем инсайта – озарения. Проблема в том, что сознание человека находится в конформной стереотипной оболочке, которая пропуская информацию видоизменяет её таким образом, что отношение к этой информации уже заранее предопределено. Благодаря этому миропонимание личности весьма стабильно. В случае, если информация как-то минует стереотипный фильтр происходит расширение миропонимания, а иногда и значительное его изменение. Это я и поставил основным достоинством стихотворения – способность художественными способами обойти фильтр стереотипов. Вот такая непростая это информация.

Собственно механизм достижения инсайта – это основная тема книги – работа художественных приёмов текста.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга для всех интересующихся художественной литера­турой, в первую очередь поэзией, для всех желающих приоткрыть для себя тайны ее особенного слова, тайны ее влияния на читателя. Эта книга для учителей литературы, которые часто просто не знают, ЧТО преподавать, когда речь заходит о стихах, и часто вынуждены говорить о вещах, которые бывают для поэзии весьма поверхност­ны — о сюжете стихотворения или простейших технических атри­бутах, таких как рифма и размер, впрочем, и значение последних раскрывая весьма смутно. И конечно, эта книга для самих авторов и критиков — тех, кто ищет развития своего таланта, и тех, на кого можно опереться в этом развитии

Психолингвистический взгляд на поэтику позволит прояснить влияние художественных текстовых форм на личность, раскрыть тайну, которая долго считалась сакральной и непостижимой. Впро­чем, о конечном постижении скорее всего говорить не придется никогда, однако особенность взаимодействия поэтических форм с восприятием личности в данной работе представлено достаточно многогранно

К сожалению, сегодня в самой психолингвистике и смежных науках сложилась негативная ситуация, которую можно охарак­теризовать с двух сторон: с одной — это необоснованный уход от эмпирических нейролингвистических исследований, что вырази­лось во введении различных умозрительных систем в образовании и декодировании речи; они не опираются прямо на высшую нервную деятельность и потому часто предстают достаточно фантазийными. Подобные проблемы особенно заметны в семантике.

С другой стороны, практичность самой науки психолингвистики в отношении художественной литературы остается под вопросом.

И это после знаменательных исследований в области речеобразования, взаимосвязи речи и мышления — с одной стороны, и ис­следования функций фантазии и творчества — с другой.

Казалось бы, после этого выделение в психолингвистике от­дельной области, касающейся людей, активно проявляющих себя на ниве литературотворческой деятельности, от которых, в первую оче­редь, и зависит создание и пропаганда изменений языка, внедрение этих изменений в обиход, выглядит естественным. Однако этого не произошло.

Если филолог, работая рецензентом, помогает автору выловить речевые «ляпы», временные глагольные нестыковки и пр., в конеч­ном счете улучшая текст для восприятия читателя, то, по-видимому, психолингвист должен своими методами работать с автором для развития его литературного таланта и оказывать помощь для вы­хода из творческого кризиса.

Ничего подобного в психолингвистике даже не разрабатывается. Задача развития автора не ставится в принципе. Впечатление такое, что психолингвистика готова ограничить себя постфактум описанием и разбором уже написанных трудов (желательно уже умершего автора, чтобы исключить в принципе разговоры о возможности его развития).

Произошло это вследствие ухода в психолингвистике от бихевиориальной концепции, ограниченной соответствующими рамка­ми, к доминированию в ней филологических течений, изучающих текст как нечто опосредованное^[1].

Кроме этого, существует направление, занимающееся диагно­стикой самих авторов по их текстам, но и оно ограничивается толь­ко психодиагностическими функциями, не затрагивая прикладную сферу развития личности.

Будучи сторонником гуманистической психологии, задачей кото­рой является помощь клиенту на пути самоактуализации — творче­ского развития, автор данной работы согласиться с таким положением дел не может. Предложенный материал представляет собой исследо­вание взаимосвязи реализации самости личности и развития поэти­ческих способностей. Поскольку психолингвистика — это наука, изучающая такое проявление психики, как речь, развитие личности будет рассмотрено как развитие авторского потенциала. При этом под развитием авторского потенциала подразумевается и уход от речевых стереотипов, и открытие в себе возможности построения уникальных поэтических форм, способных при всей их краткой форме передавать огромный пласт информации, включающий тончайшие особенности авторского мировоззрения и эмоционального состояния читателя.

Литературная деятельность вообще, и конкретно поэтическая деятельность человека, — для психологической работы — такая же материя, как и профессиональная деятельность индивида или его семейная жизнь. Постулат ее сакральной неприкосновенности является предрассудком, вредным для развития поэзии, поскольку отдает данное направление в лоно так называемых литературове­дов, чей методологический аппарат исключительно субъективен и ориентируется не на личность автора, а на творчество некоторых предшественников, что низводит само развитие искусства к подра­жательству творчества субъективно значимых для литературоведа стихотворцев.

Представленный в данной работе психолингвистический подход основан на практической работе с авторами, которая показала более чем серьезные результаты.

Конечно, в литературной среде подобный подход уже наткнул­ся на мракобесовские завывания о непредсказуемости поэтического пути и пр. Однако любое искусство — это проявление психической деятельности человека, изучение, практическая работа с которой ведется достаточно давно и успешно. И точно так же как психоло­гия активно помогает человеку развивать свои деловые возможно­сти (совершенно не указывая что именно и как делать), налаживать общение с близкими (не заготавливая полноценные модели разгово­ров), она способна помогать людям развиваться в области искусства, даже не загадывая, как именно это развитие проявится собственно в результатах творчества, в данном случае — в стихах.

Впрочем, кроме работы с авторами, психолингвистический подход к поэтике способен оказать непосредственное влияние и на читателя, в первую очередь в образовательной среде, расширяя его возможности по восприятию поэтических текстов. Оказывая же влияние на развитие личности в данном направлении, психолингви­стические методы будут оказывать косвенное влияние на развитие личности в целом, помогать обретать личный жизненный смысл, что и является задачей гуманистической и экзистенциальной пси­хологии.

С искренней благодарностью за помощь в работе над книгой Зое Гнёрих и всем авторам, чьи произведения разобраны в этой работе.

{jcomments on}

 

1