БАХ, HERR FUNKE И ВОПРОСЫ АУТЕНТИЗМА
Herr Wolfram, прослушав сегодня в очередной раз мои любимые Бранденбургские концерты в изумительном исполнении майстера Функе и ляйпцигских Гевандхаузеров, я ещё раз подумал о том, что музыка Себастиана Баха звучит удивительно современно – мы не чувствуем никаких барьеров между нашим музыкальным мироощущением и ей, несмотря на сложную полифонию и два с половиной века прошедшие со дня смерти композитора. Свидетельством популярности произведений Баха даже и у широких народных масс сегодня служат многочисленные саундтреки из его музыки к самым кассовым фильмам (классический пример – людоед Ганнибал Лектор, слушающий Арию из Гольберг-вариаций в фильме «Ганнибал») и обилие мотивов Баха среди рингтонов мобильников. Но есть один вопрос, вызывающий в кругах профессиональных музыкантов самые горячие споры: как играть Баха – на тех инструментах и тем оркестровым составом, который использовал сам Бах (аутентисты), или же исполнять его музыку здесь и сейчас – используя сегодняшние оркестровые возможности. У меня есть к аутентистам свой вопрос: почему же, если они хотят максимально точно воспроизводить атмосферу эпохи Барокко, превращая филармонические залы в музейные, они, как правило, не импровизируют сами в каденциях? Насколько мне известно, это было общепринятым правилом для всех без исключения музыкантов вплоть до эпохи Бетховена, который стал записывать свои каденции?
На поставленный Вами, Herr Parzival, вопрос ответить будет непросто, т.к. вариться в одном котле с теми, кого принято называть аутентистами, мне практически не приходилось. Каким бы предвзятым ни было моё стороннее мнение, постараюсь им с Вами поделиться. Извините, если моя реплика покажется слишком жёсткой. В России аутентистами в большинстве случаев становятся те, кто просто не может хорошо играть на современных инструментах. Сами они если это и понимают, то признавать не хотят, начиная противопоставлять себя миру и брать в руки исторические инструменты. Порой эти люди собираются вместе, музицируют.
Причём, слышал я однажды даже такое исполнение, где музыканты одного ансамбля играли принципиально разными приёмами, что, скажем мягко, не способствовало появлению унисона. А самое страшное, что между собой они никогда не договорятся, ведь каждый из них убеждён, что только он знает, как играть старинную музыку правильно. Как же проницателен и безмерно точен был Галич, написав: «Бойтесь единственно только того, кто скажет: «Я знаю, как надо»». Из отечественных коллективов, исполняющих музыку на старинных инструментах, выгодно отличается Pocket Symphony Назара Кожухаря. Для этого коллектива аутентичное исполнение – не самоцель, а лишь средство для передачи художественного замысла особыми красками. Но это в России. На Западе же есть такие подвижники аутентичного исполнения как Арноркур, Леонхардт, Херевеге, способные не только убедительно сыграть шедевры эпохи Барокко, но и даже обратить в свою религию. Но этим субботним вечером в Большой зал приехал Бах-оркестр Кристиана Функе. В музыкантских кругах приезд гевандхаузеров стал интенсивно обсуждаться задолго до концерта. Послушав Бранденбургские концерты в их исполнении, я понял, что интерес был неслучаен. Если говорить о впечатлениях, то первым бросилось в глаза то, что играют Функе сотоварищи в традиционном для современных исполнителей строе, что сразу вычёркивает их из списка «аутентистов». Но настолько ли далеко музыканты Бах-оркестра от них ушли? Не знаю. Но обращает на себя внимание тот факт, что играли совершенно правильным штрихом, характерным исключительно для барочной музыки. И самое главное – их исполнение было бесстрастно. Лично меня это подкупило. Чрезвычайная эмоциональность музыке Баха не нужна, т.к. она способна говорить сама. Важно эту музыку просто донести. У ляйпцигских музыкантов это получилось блистательно. Важную роль в этом, мне кажется, сыграла сыгранность ансамбля. Да-да, ансамбля. Путь на афише их и называют оркестром, а герра Функе дирижёром, уместно это только отчасти. Хотя как их не назови, однозначно можно заметить, что небольшой состав исполнителей идёт им на пользу, ведь слуховая активность каждого из музыкантов увеличивается. А это бесценно. И хочется сказать, что Функе играл нам «настоящего» Баха. Но так сказать я не могу. Не могу просто потому, что мы не знаем, каким он должен быть – «настоящий» Бах. Правильнее будет заметить, что музыканты Бах-оркестра идут верным путём в исполнении музыки органиста из Томаскирхе. К сожалению, несмотря на все плюсы, образцовым сегодняшнее исполнение всё-таки не назову, Herr Parzival. Местами встречалось неидеальное интонирование. В оправдание скажу, что музыка Баха – марафон, в котором без потерь не обойтись. И даже при наличии этих потерь можно стать победителем. Музыканты из Ляйпцига победителями такими сегодня стали.{jcomments on}