МИХАИЛ ГАНТВАРГ. МАЛЫЙ ЗАЛ РУКОПЛЕЩЕТ
Посреди рабочей недели истинные поклонники скрипичной музыки были вынуждены оставить все свои дела и отправиться в Малый зал Филармонии, где выступал Михаил Гантварг. Это была среда, 23 марта. И если слушателям надо было только освободить вечер для похода в филармонический зал, то перед Гантваргом стояла проблема в десятки раз более серьёзная. Ирина Рюмина, долгие годы сотрудничающая с петербургским скрипачом, заболела и оказалась не в состоянии играть. За день (!) до концерта на помощь пришла Инга Дзекцер, смелости и мужеству которой можно только позавидовать.
Хотя зависть – не лучшее чувство, поэтому лучше я выскажу только слова восхищения в её адрес. Однако такая экстренная замена не могла пройти безболезненно. И в первую очередь в глаза бросилось то, что программа концерта была скорректирована: в первом отделении Десятая Соната Бетховена была заменена на Пятую, а во втором не прозвучала заявленная тема с вариациями Мессиана.
Но не думаю, что хоть у одного человека, из собравшихся в тот вечер, в голове могла мелькнуть мысль бросить камень в исполнителей за внесённые коррективы. Наоборот, публика была счастлива оттого, что Гантварг, невзирая на все трудности, вышел на сцену Малого зала…
И всё-таки после исполнения Сонаты Шумана, открывавшего концерт, в мою голову закрались шальные мысли о том, что невозможное в этом мире есть. За день найти идеальный ансамбль даже для двух исполнителей высочайшего уровня – задача трудновыполнимая. Благо, что мыслям этим не дано было роиться в моей голове долго – звучание остальных произведений оказалось способным убедить в обратном. И про то, что в Шумане диалога у музыкантов не получилось, вспоминать больше не хотелось. Можно было бы и не вспоминать, если бы это был не Шуман. Недаром в своих статьях о музыке им были введены такие противоположные персонажи как Флорестан и Эвсебий. Да ещё и про мастера Раро, который мог двух спорщиков рассудить, надо вспомнить. Не мог Шуман рассмотреть тему с одной стороны в своих публицистических работах, ему была нужна беседа. И точно также беседа нужна и в музыкальных творениях немецкого гения.
Но в первом отделении произведением одного великого немца Гантварг решил не ограничиваться. Как уже было сказано, прозвучала Пятая Соната Бетховена. Стилистически выверенное и технически блистательное исполнение заставило зал наградить артистов бурными овациями – овациями справедливыми и заслуженными.
Прозвучавший во втором отделении Брамс был более чем убедителен. Но хочется сказать отдельно об Интродукции и рондо-каприччиозо Сен-Санса. Отставив пульт перед исполнением данного произведения, Михаил Гантварг дал себе безграничную свободу, и… скрипка в его руках превратилась в золотой ключик, способный открыть засовы любых, даже самых чёрствых сердец. Музыка Сен-Санса, которая была визитной карточкой многих великих скрипачей, прозвучала в этот день по-новому, но главное, что планка, заданная мастерами прошлых лет, не была опущена. Можно быть счастливым, что с нами в одно время живут такие потрясающие музыканты, как Михаил Гантварг, способный быть ориентиром для молодых.
Праздник в этот мартовский вечер в Малом зале состоялся. Публика наградила музыкантов не только шквалом аплодисментов, но и несчётным числом букетов, что в зале Энгельгардта бывает нечасто. Не буду спорить о причинах того. Скажу лишь, что Гантварг играл блистательно, а публика это чувствует и искренне реагирует. Но нельзя забывать о том, что без Инги Дзекцер этот вечера вообще могло не быть. Не стоит ограничиваться, правда, благодарностью в её адрес только за то, что концерт состаялся. Дзекцер проявила себя как грамотный и думающий музыкант. Исполнение же её было чрезвычайно эмоционально. И ещё раз напомню, что это при том, что узнала она о концерте 22 марта! {jcomments on}