Мне снился город. Небо, расчерченное линиями проводов, за ними - многоярусная колокольня на одноименной улице. Звон не слышался, но подразумевался, потому что двери храма вдруг распахнулись, и оттуда показалась черно-белая пара: пышная, как сливочный торт, невеста и невыразительное приложение к ней - жених. Энергичная невеста источала восторги, а, напоминавший засушенное насекомое, жених понуро тащился за ней.
- Вставай, в церковь пойдем, - вдруг услышала я над самым ухом.
- Венчаться? - я открыла глаза.
- Да, я уже во фраке, - сказал Вова, запихивая в грязный ватник крючки и лески.
По узким протокам наша лодка скользила из одного озера в другое. В воздухе висела мокрая серая муть. Вскоре мы причалили к живописно поднимавшемуся лесистому берегу. Пропитанные влагой, бурые стволы редких деревьев, утопали в сочно-зеленом душистом разнотравье. Тут и там виднелись небольшие пирамидки высотой не более метра, сложенные из одинаковых по размеру камней. Стало неуютно, почувствовалось что-то древнее, недоброе. Подойдя к одной из пирамидок, я ощутила странный холодок и замерла, боясь повернуться. Я была почти уверена, что, оглянувшись, увижу что-то нездешнее, лишнее, будто за стволами прячется чей-то тоскующий дух, безмолвный и печальный.
- Иди сюда, - тихо позвал меня забравшийся на пригорок Вова.
Стараясь не шуметь, я стала подниматься по ребру пригорка. Наверху мы огляделись. Оказалось - стоим на полуострове, далеко выступающем в пространство озера и по форме напоминающем корабль. Нос корабля представлял собой ровную, усеянную хвоей площадку, в центре которой находился монументальный камень с наискось срезанной верхушкой. Его срез повторял по форме остроконечную "стрелку" полуострова и был направлен в ту же сторону, что и она. Напоминавший надгробие камень, казалось, излучал какую-то суровую силу. Он и притягивал и отталкивал, манил и предостерегал. Я поймала себя на том, что здесь, едва сойдя на берег, все время задаю себе вопросы: "как поступать? можно или нельзя? делать или не делать?". Какая-то скованность овладела мной на этом полуострове. Я боялась сделать что-то не так, нарушить границу чего-то неизвестного, но ощущаемого всем моим растерянным существом. Присутствие неведомого настолько явно витало в воздухе, что я долго ждала внутреннего позволения, прежде чем смести хвою с плоской части камня. Руны? Или просто канавки, прочерченные за многие века дождями и ветрами? Я погладила шершавую поверхность камня.
- Знаю, что это. Древнее капище, - перешла я на шепот, ожидая от Вовы насмешек и опровержений, но он совершенно серьезно кивнул:
- Точно. А внизу - древнее кладбище?
- Да, наверное. Странно тут как-то - как в другом измерении.
Несговариваясь, мы побрели к лодке. Будто прощаясь с нами, полуостров ожил - пролетел легкий ветерок, зашелестели деревья, в кустах зачивикала не очень одаренная вокально птица. - Куда он смотрит, этот остроугольный камень? - спросила я Вову, он вынул компас, с которым никогда не расставался.
- На восток.
Обогнув полуостров, наша лодка еще немного проплыла вдоль берега и причалила у песчаной отмели. Собственно, мы могли пройти этот отрезок пешком через полуостров и дальше, но что-то мешало это сделать, почему-то мы не решились пересечь древнее кладбище.
Дальше мы шли по заросшей дороге. Миновали две окруженные крапивой непривычно большие заброшенные избы. Я порывалась их обследовать, но Вова меня предостерег, сказав, что полы там наверняка прогнили и проваливаются, можно покалечиться, и, кроме того, в таких домах любят селиться змеи, причем целыми колониями.
Дорога повернула, и перед нами возник гигантский силуэт полуразрушенного храма, сложенного из толстых как колонны бревен. Все в нем было огромным: шесть граней купольной части, дверной проем, высота стен. Для великанов, что ли, строили? Представила: трехметровые титаны и титаниды под звон царь-колокола стекаются на молебен. Здорово!
Конечно, храм - развалины, крыша отсутствует, все обдувается ветрами и обливается дождями, но - стоит как вкопанный. Облазав все закоулки церкви, по кривой тропинке мы прошли к стоящей неподалеку избе, вернее, избушке, избенке - такой ничтожной кажется она после посещения останков культового сооружения. Домик оказался жилым. На пороге нас встретил мужчина неопределяемого возраста. В оказавшейся просторной избе - голый стол, железная кровать с тухлым матрацем, утварь из каменного века. Ни занавески, ни чашки, ни подушки - настоящее жилище отшельника. Пригласив нас за стол, хозяин налил чаю, отвернулся и стал глядеть в окно, будто забыв о нашем существовании. Мы тянули обжигающий напиток из покалеченных железных кружек. Поскольку молчать было как-то неловко, Вова откашлялся и завел разговор на общую и самую популярную в этих краях тему:
- Я вчера двух щук поймал. А тут как рыбалка?
В ответ - ни звука. Мы переглянулись. Помолчав еще минут пять-десять, Вова опять не выдержал и, крякнув, произнес:
- Церковь тут у вас такая.
Никакой реакции. Хозяин продолжал молчать. Мы еще немного посидели и, перемигнувшись, вылезли из-за стола.
- Спасибо за чай, - сказал Вова, - мы ...
Хозяин не дал ему закончить фразу, громко прохрипев:
- Травы нынче много.
Еле сдерживая смех, я выскочила на крыльцо. Вскоре из избы вышел Вова. Он рассказал, что на прощание отшельник все же поведал нечто интересное: "Церковь будут восстанавливать". Ну да, конечно, это у нас в Петербурге только все рушат, а здесь будут восстанавливать - как же! Так я и поверила.
- А кто? Ты не спросил?
- Говорит, новый русский какой-то.
- Новый русский инопланетянин! Или новый русский етти! Да ты можешь себе представить, что сюда кто-то приезжал на машине хотя бы за последние десять лет?
- Он говорит, на вертолете прилетали.
Так я и думала. Совсем мозг атрофировался у мужика. Отшельничество до добра не доводит: гуманоиды, снежные человеки начинают мерещиться. А уж новый русский на вертолете - обычное видение для этих райских кущ. Куда им еще лететь, как ни к вепсам? Интересно, конопля тут, часом, не произрастает? Или грибы нехорошие? Иначе непонятно, откуда такие фантазии у этого лешего.
На обратном пути мы сделали остановку - причалили к берегу большого острова. В глубине острова обнаружился пруд, или небольшое круглое озерцо, напоминавшее то ли огромную воронку, то ли жерло вулкана. Его песчаные берега резко обывались, и там, внизу я увидела нечто такое, что до сих пор стоит у меня перед глазами. Озеро было наполнено беловатой жидкостью, напоминающей раствор мела или сильно разбавленное водой молоко. В этой белесой субстанции, сонно шевеля плавниками, как в строю - морды в одну сторону, строго параллельно стояли средних размеров рыбины. Ни на миллиметр не сдвигаясь с места, рыбы-сомнамбулы на равном расстоянии друг от друга занимали своими телами всю толщу прозрачной воды круглого озера, которое оказалось настолько глубоким, что по мере углубления, тушки рыбок превращались в еле заметные штрихи, пока не исчезали в туманной глубине. Кроме рыбы в этом озере не было ни единого живого существа, ни растения, ни лягушки, ни водяного жучка. Вова не удержался и закинул удочку. Я видела, как червяк долго извивался на крючке, как дрыгался, понуждаемый Вовой к движению. С каждым движением снасти рыбы неуловимо для глаза, мгновенно перестраивались и - не с места. Как стояли, чуть пошевеливая плавниками, так и продолжали стоять. Не рыбы - привидения!
Оставив в покое странное явление природы, мы направились к нашему домику, где полно еды, печка и какая-никакая кровать.
А утром меня ждал неприятный сюрприз...