В ПАРИЖЕ НЕЛЬЗЯ, ЗАТО...

Вячеслав Кочнов Не так давно мне довелось поговорить с одним известным в нашем городе архитектором, автором многих реализованных проектов (называть его имя в публикации он категорически запретил, мотивируя это нежеланием конфликтовать с городскими властями - силы, дескать, очень уж не равны). Однако свое мнение о пресловутом проекте второй сцены Мариинского театра он все же высказал и согласился предать гласности при условии сохранения полной анонимности. Вот что он рассказал:

"Атмосфера исторического места формируется веками. Для того чтобы сложился характер Театральной площади, понабились и пожар первого цирка, и новый проект Большого театра, выполненный Кавосом, и рисунки Остроумовой-Лебедевой, Добужинского и Бенуа, и присутствие многих композиторов, преподавателей консерватории, "намоленность" этого места, как в храме. Даже архитекторы 1930-х годов, перестраивавшие развалины Литовского замка (бывшей тюрьмы) на Крюковом канале, уже внесли свою лепту в эту архитектурную страницу города.

Конечно, очень заманчиво для любого архитектора вторгнуться в этот ряд, попытаться сказать свое слово. В Петербурге это всегда происходило более сдержанно, чем, например, в Москве, и более болезненно. Из сравнительно недавних болезненных вторжений в городскую ткань, разрушивших историческую среду, можно вспомнить Большой концертный зал "Октябрьский" на месте Греческой церкви или здание Партархива на Таврической. Снос церквей, лишивший наш город вертикалей и доминант, начиная с 1930-х годов и до 1970-х (храм Бориса и Глеба на Синопской наб.) как-то забылся и канул в Лету. И вот новая акция, осуществляемая, по сути, теми же руками - руками людей, лишенных культуры, чувства традиций, вкуса, наконец. Все происходит якобы публично и демократично, однако на деле все решения принимаются кулуарно.

Возьмите, к примеру, Францию, родину автора проекта, выигравшего конкурс. В Париже существует прямой аналог Мариинского театра - великолепное здание "Гранд Опера". Кроме его музыкально-театральной славы, у него есть и архитектурная известность. Вторая половина ХХ века предъявила ему те же функциональные требования, что и к Мариинскому. Однако французам с их изысканным чувством вкуса, несмотря на всю их смелость при внедрении нового архитектурного языка в историческую среду (вспомните пирамиду в Лувре или ту же Эйфелеву башню), не пришло в голову устроить погром в сердце Парижа. Всему миру они продемонстрировали свои возможности и свое понимание новейшей архитектуры, оставив далеко позади нью-йоркский Манхэттен при постройке района Дефанс, связанного при этом с историческим центром Парижа мощной осью Елисейских полей. Я бы не имел ничего против подобного опыта в Петербурге - в Купчине, в районе Муринского ручья или на Юго-западе. Проект господина Перро в этих районах мог бы занять достойное место. И даже не так далеко, пусть где-нибудь на Обводном канале, на месте стройбазы Рыбинская - как в Париже вторая сцена "Гранд Опера" возникла на площади Бастилии.

А строительство золотого монстра в Коломне - это убийство целого исторического петербургского района с его культурными традициями".

Записал Вячеслав КОЧНОВ

Газета "НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ", №37(678), 22.07.2004 г.{jcomments on}