СТАНИСЛАВ СОЛОВЬЕВ: Я ЖИВУ МУЗЫКОЙ

Я ЖИВУ МУЗЫКОЙ

Программа молодого пианиста была вполне классической: 30-я соната Бетховена, 2-я соната Шумана и Лист. Одну из последних сонат Бетховена Станислав исполнил, проявив несомненную художественную интуицию и вкус - без излишней романтизации, но пластично, с интересной фразировкой. Соната Шумана очень ярко продемонстрировала технические возможности пианиста: драматичная и вместе с тем проникнутая замечательной шумановской иронией музыка сродни дарованию самого исполнителя. Во втором отделении очень образно прозвучали и праздничная вакхически радостная 6-я рапсодия Листа, и тревожно-устрашающий "Лесной царь". Не удивительно, что после всего этого публика не хотела расставаться с пианистом, крики "Браво!" и "Бис" переполнили зал. Маэстро умиротворил слушателей тончайшим исполнением листовского "Утешения", последние звуки которого буквально растворились в воздухе.

Слушая Станислава Соловьева, я был счастлив тем, что классическая музыка жива, что если среди молодых петербургских пианистов есть такие как Соловьев, можно быть спокойным за будущее нашей музыкальной культуры.

...Через пару дней после концерта мне посчастливилось побеседовать со Станиславом.

- Станислав, 11 ноября я побывал на Вашем концерте в Малом зале филармонии. До сих пор пребываю под впечатлением. И от других я слышал самые благожелательные отзывы. Думаю, что и нашим читателям было бы интересно с Вами познакомиться. Итак, традиционные вопросы: где родились, в какой семье, у кого учились?

- Родился я в Петербурге, в семье не музыкантов, но людей, любящих музыку. Например, бабушка купила для себя рояль, чтобы исполнять романсы. Музыкальная атмосфера в семье, безусловно, повлияла на мой интерес к музыке, и в 4-летнем возрасте я просил: "Бабушка, можно мне поиграть?" Игрой, конечно, это назвать нельзя, но я увлеченно искал какие-то аккорды и созвучия. Маме посоветовали показать меня педагогу. Так я стал заниматься музыкой в Юсуповском дворце. Тогда это был Дом учителя. Через год учительница посоветовала продолжить обучение более профессионально, и мы пошли в школу-десятилетку при консерватории.

При прослушивании маме сказали: "Мальчик способный, но у него очень плохие руки, и пианистом он никогда не станет! Лучше займитесь чем-нибудь другим". Еще год я учился в Юсуповском. Затем - опять прослушивание, где все повторилось, правда, на сей раз нам посоветовали пойти в обычную музыкальную школу: "Если уж так хочется..." Теперь страшно доволен тем, что так получилось. Я поступил в музыкальную школу № 1 имени Ленина, сейчас это школа имени Ростроповича. И видимо, свыше было угодно, чтобы я попал к моей учительнице Зинаиде Ароновне Плоткиной, у которой я учился 8 лет и которая за эти годы сделала со мной какие-то невероятные вещи, потому что по природе я левша. Как только какой-то концерт или экзамен, левая рука превалирует, а правая еле успевает за ней. Потом это исчезло, и я могу назвать Зинаиду Ароновну своей "музыкальной мамой".

А "музыкальный папа" - профессор консерватории заслуженный артист России Александр Михайлович Сандлер. На моём пути был ещё один совершенно замечательный музыкант и педагог Любовь Брук. В своё время был широко известен фортепианный дуэт Любовь Брук - Марк Тайманов. В её классе я занимался семь лет, и она сыграла колоссальную роль в формировании меня как музыканта. К сожалению, уже десять лет, как её нет, но я вспоминаю эти дивные уроки, глядя на портрет, который висит у меня дома.

- Итак, Вы начали заниматься музыкой в очень раннем возрасте. Как правило, родители заставляют своих чад, а Вы охотно учились музыке?

- Да, "стартовал" с пяти лет и всегда занимался с удовольствием. Просто тянет сесть за инструмент.

- Станислав, Вы - лауреат музыкальных конкурсов, в том числе и международных. Расскажите, пожалуйста, об этом.

- Я не случайно с любовью вспоминаю Любовь Брук. Именно с фортепианными дуэтами как раз были связаны первые конкурсы. В 1994 году Всероссийский конкурс в Москве в Академии Гнесиных, в 1995 году - в Петербурге. Оба завершились удачно - первыми премиями. Очень люблю двухрояльную музыку! Потом я учился в школе-десятилетке, где начался предмет "камерный ансамбль", и педагог Надежда Склярская стала готовить нас к чешскому радиоконкурсу "Концертино-Прага". Денег на поездку в Прагу у нашего трио не было, и мы послали запись. Результат - третья премия. В 2002 году состоялся Четвёртый международный конкурс пианистов имени Язепа Витола (латвийский композитор). Там я получил первую премию. На конкурсе в Югославии мне присудили специальный приз за исполнение обязательной пьесы. Но бывали и неудачи: в 2003 году в Киеве на конкурсе имени Горовица я сыграл первый тур и поехал домой - "зарубили".

- Может быть, потому что Вы из России?

- Не знаю, ведь из Украины в жюри было только двое, остальные - представители Британии, Италии и Америки. Потом - опять успех. В этом году, месяц назад - победа на конкурсе во Вроцлаве, после чего меня пригласили давать концерты в Польше. Четыре концерта за пять дней - это, конечно, тяжело, но это - то, к чему я шёл всю жизнь, и рад, что этим занимаюсь, потому что многие мои знакомые, окончив консерваторию, например, торгуют мобильными телефонами, и это прискорбно.

- Расскажите, чем обусловлен Ваш выбор репертуара. Любимые композиторы, какие-то предпочтения...

- Вообще, я стремлюсь охватить весь репертуар, от Баха до Прокофьева. Но не исполняю двух авторов: Моцарта и Шопена. Это не значит, что я их не люблю - люблю и даже очень, просто как исполнителю мне это не совсем органично. Любимые авторы: Бетховен, безусловно Шуман, Лист, Брамс, Прокофьева обожаю. Иногда жалею, что не пою, - хотелось бы исполнить что-нибудь из Пуччини.

- Есть ли у Вас какие-нибудь увлечения помимо музыки, если они есть, конечно? Потому что музыка - это уже целый мир.

- Люблю оперу. Если нет времени пойти в театр - слушаю в записи, хотя многие пианисты относятся к опере несколько свысока и говорят мне: "Ты же пианист!" - как бы с упрёком. Меня это удивляет. Люблю также хорошие драматические спектакли, хотя посещаю театр не чаще двух раз в год. Так уж получается! В литературе особых предпочтений нет. Любимый роман - "Мастер и Маргарита" Булгакова. Последнее время увлёкся японцами - Мураками и Мисима. Спортом совсем не интересуюсь, но очень люблю плавать: летом, если есть возможность, как утка - всегда в воде.

- Теперь давайте пофантазируем. Если бы у Вас были неограниченные возможности (время, финансы и прочее), чем бы Вы занимались и было бы это связано с музыкой?

- Трудно представить, но в любом случае это было бы связано с музыкой, потому что слишком люблю ее. Я живу музыкой.

- Станислав, а чем бы Вы занимались, если бы не стали пианистом?

- Если бы уж совсем рояль "не шел", то как типичный гуманитарий занялся бы языками. Мечтаю выучить французский и испанский. Но вне музыки я себя не мыслю.

- То есть полное погружение в музыку... Что может быть прекрасней! В таком случае, о чем бы Вы хотели поведать миру через нашу газету?

- О доброте. Звучит, наверное, утопично, но все же - о вселенской доброте: очень жестокий мир вокруг нас. Если так будет продолжаться, все рухнет. Хочется, чтобы люди были добрее, честнее, человечнее, душевнее.

- Музыка этому способствует? Люди с Вашего концерта выходили с такими просветленными лицами!

- Буду только рад, если смогу изменить что-то к лучшему в душах людей. Значит, музыка - мое призвание.

- К сожалению, хоть зачастую залы и переполнены, как, например, на Вашем концерте, все же слушает классическую музыку очень ограниченный круг людей. СМИ упорно "зомбируют" людей бесконечной попсой, безвкусными эстрадными концертами, несмешными юмористами и тому подобной "жвачкой". Как быть?

- Кстати, о неограниченных возможностях. Если бы я был, к примеру, миллиардером, то способствовал бы популяризации классической музыки, был бы меценатом. Ведь пробиться в хороший концертный зал чрезвычайно сложно: на все предложения выступить обычно говорят: "Ну и что? Это ваше личное желание".То есть в качестве мецената я помогал бы молодым талантам - по себе знаю, как им трудно! Трудно "пробиться", трудно заработать на жизнь, трудно "раскрутиться" (ох, ненавижу я это слово!).

- Ваши кумиры среди пианистов?

- Григорий Соколов. Таких больше нет. Его исполнение просто за гранью человеческого понимания. Чудовищное дарование и невероятная преданность своему делу. Из пианистов прошлого - Альфред Корто, Софроницкий, Гилельс, Рихтер, Фридман.

- А среди вокалистов?

- Страшно люблю Чечилию Бартоле. Невероятный талант!

- Кому Вы отдаете предпочтение среди дирижеров?

- Караян и Мравинский.

- С кем из современных дирижеров Вы хотели бы сыграть?

- С Аббадо, с Рикардо Мутти, с Темиркановым - замечательный музыкант, целая эпоха в музыкальной жизни Санкт-Петербурга, с Гергиевым. Пока это мечты. А у меня скоро будет концерт в Большом зале филармонии - 11 декабря. Этот концерт устраивает Санкт-Петербургское филармоническое общество. Прозвучат оба фортепианных концерта Листа, "Пляска смерти" и фантазия на венгерские народные темы.

- Где Вам больше нравится выступать?

- Здесь, в Петербурге сложнее - больше ответственности. Очень понравилось играть в средневековом замке в Катовице в Польше.

- Каким инструментам отдаете предпочтение?

- Стейнвей, как правило. Правда, однажды, в Цвикау, я выбрал Ферстер.

- Вы с детских лет выходите на сцену, что при этом испытываете?

- Конечно, каждый раз перед концертом это страшные нервы - я же не бревно! Чувства, эмоции, большая ответственность...

- Чем был обусловлен выбор репертуара на Вашем последнем концерте?

- Что касается Шумана - этот автор очень близок мне, с его романтизмом.

- Есть в нем некая "сумасшедшинка"...

- И это замечательно. А сонату Бетховена я записал в Германии на диск, хотелось сыграть ее в родных стенах. Что касается Листа, многие музыканты его терпеть не могут. Я его люблю, он гений, много сделал для развития пианизма. Хотя, конечно, у Моцарта, Баха, Брамса ни одной ноты нет лишней, а у Листа просто навалом.

И все же еще раз о моих учителях, без которых я не стал бы тем, кто я есть. И о тех, о ком я уже сказал, и о тех, кто не имел непосредственного отношения к исполнительскому мастерству. Например, педагог по сольфеджио, который мне просто "вставил уши на место", - Маргарита Израилевна Рениш. Я ей безумно благодарен: хотя слух у меня абсолютный, она меня здорово "причесала". Уже говорил о Брук и Плоткиной. И конечно, особняком стоит профессор Сандлер, потому что именно он "слепил" из меня музыканта. Сказать, что я просто благодарен, - это не сказать ничего.

Наверное, я - счастливый человек, потому что мне просто повезло с хорошими людьми.

Беседовал Вячеслав КОЧНОВ

Газета "НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ", №48(759), 24.11.2005 г. {jcomments on}

1