НЕКОТОРЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЕГЭ ИЛИ ПОГОНЯ ЗА УШЕДШИМ ПОЕЗДОМ
На днях мне позвонил Александр Друзь… Ну да, тот самый… На звонок я не могла ответить сразу, а когда перезвонила по высветившемуся на мобильнике незнакомому номеру через пару часов, то очень удивилась. Хотя с уважаемым А.Друзем мы почти еженедельно здоровались в коридоре (он ведет в нашем физико-математическом лицее №239 занятия студии «Что? Где? Когда?»), но знакомы лично не были. Выяснилось любопытное обстоятельство: во время телепередачи его спросили, как он относится к Единому Государственному Экзамену, и он хотел узнать мое мнение как специалиста. Уже несколько лет я работаю в экспертной комиссии и проверяю так называемое «задание С». Время телепередачи минуло, «поезд ушел», но возникло желание все-таки поехать в заданном направлении.
Итак, что я хочу сказать о заданиях Единого Государственного Экзамена по русскому языку?
Действительно, и работа в экспертной комиссии, и необходимость ежегодно готовить ребят к этому экзамену наводят на определенные и небезынтересные, как мне кажется, размышления.
О заданиях типа А много говорить не приходится. Обыкновенный тест, касающийся знаний правил орфографии и пунктуации и некоторых других разделов науки о русском языке. Большая часть заданий составляется вполне корректно – то есть случаев, где возможно двоякое решение вопроса, стараются избегать. Бывают, конечно, сбои, но это все-таки редко. Проверяет задание А компьютер, и за счет тестовой части баллов у учеников нашей школы набегает много.
Казалось бы, хорошо. Однако есть маленькое «но». Способность правильно ответить на вопросы теста имеет только косвенное отношение к грамотности человека. Многие выпускники, занимавшиеся на «три пишем два в уме», получают за ЕГЭ четверки. На своих уроках я неоднократно проводила такой маленький эксперимент: предлагала ребятам несколько заданий группы А выполнить не как тест, а попросту, по старинке, – то есть списать все слова и предложения, вставив пропущенные буквы и знаки препинания. Результаты низкие, оценки часто даже неудовлетворительные. Секрет, мне кажется, прост. Тестирование сужает сознание, направляя его на конкретную цель, и человек идет, словно по тропке, освещенной лучом фонарика. Наверное, не споткнется. Но попробуйте его оставить в темном лесу русского языка без этого приспособления… Но, по-моему, хорошо бы учить ориентироваться в более сложных условиях.
Наверняка найдутся оппоненты, которые возразят: скоро человечество будет писать только на компьютере, а он сам исправит все ошибки. Так зачем мучить детей правилами нашей не укладывающейся в правила русской грамоты? Здесь можно написать пару рассказов-предупреждений, в которых будет фигурировать всемирная катастрофа, связанная с выведением из строя всех компьютеров на Земном шаре, но я оставлю эту плодотворную идею писателям-фантастам. Моя цель приземленнее – дописать до конца эту статейку.
Так вот, наш язык чрезвычайно гибок и действительно в прокрустово ложе правил укладывается с трудом. Самое интересное, кстати, когда на уроках русского языка находится минутка для выдвижения гипотез, почему возникло то или иное исключение из правил. Вот когда вспоминаются и этимология, и фонетические законы, и диалекты – тогда что-то приоткрывается. А если становится еще запутаннее, то, во всяком случае, чем дальше в лес, тем становится интереснее. Тест же спрашивает только «да» или «нет», не пытаясь затронуть причины и следствия.
Побочный вопрос: почему одни люди обладают языковым чутьем и пишут диктанты грамотно, не зная правил, а другие, вызубрив учебник, делают ошибку за ошибкой? Талант? Дар? Да. Такой же, как музыкальная одаренность. А часто ли находим мы этому дару применение?...
Итак, тест не есть показатель способности писать без ошибок. Но с ним почему-то мне как учителю смириться довольно легко. В конце концов, пусть будет такая вот проверка знания основных правил.
Что ж, поговорим о заданиях группы В, которые очень не любят наши ученики. Это тоже, по сути своей, тест, но требующий некоторого практического умения кое-что увидеть в предложенном для работы тексте. И вот получается иллюстрация к тому, как ведет себя в темном лесу тот, кто привык ходить только по освещенной фонариком тропе. Найти словосочетание с заданным видом связи затруднительно, если какое-нибудь местоимение стоит в косвенном падеже, мы его уже узнать «в лицо» не можем, а частицы видим через одну…И так далее. Мне эти задания кажутся более интересными и полезными, но… Опять «но», и даже не одно.
Во-первых, проверяет задание компьютер, то есть опять-таки его интересует конечный результат – и только. А так хочется поблуждать по лесу текста вместе с учеником, проследить за ходом его мысли… Ну ладно, оставим себе это удовольствие для уроков. У нас экзамен все-таки! Но при количестве часов, выделяемых школьной программой на русский язык в старших классах, времени на такие «походы» почти нет. Увы! Во-вторых, маленькая такая неприятность. Часто компьютер засчитывает неверный ответ из-за какой-нибудь неувязки: поставлена или нет запятая при перечислении, оставлен ли пробел между словами. Баллы сгорают, а в апелляционную комиссию не каждый побежит. Да и погибнет на поле брани эта комиссия, если побежит – каждый! И все-таки истинно говорю вам: задания А и В – это еще полбеды.
Вот теперь о задании С, представляющем из себя нечто, которое старинным словом «сочинение» называть язык не поворачивается. Сейчас все глубже внедряется в наше сознание словечко «текст», столь «техническое», что меня каждый раз, когда приходится его произносить вслух, внутренне передергивает. Само по себе слово как слово, ничего в нем плохого нет. Страшно другое – все чаще наши ученики вынуждены писать не сочинения, а именно эти самые «тексты».
Из года в год сталкиваюсь с одной и той же картиной. Как только начинаем на уроках тренироваться в написании задания С, больше всего баллов по первым критериям теряют самые талантливые и «пишущие» ребята. И не удивительно, ведь они-то как раз пытаются писать именно сочинения.
Наверное, здесь стоит сделать некоторое отступление для тех, кто не знаком с особенностями проверки задания С. Это единственная часть ЕГЭ, которая проверяется не компьютером, а реальными людьми – учителями-экспертами, прошедшими специальное обучение. Но проверять-то приходится как раз не «по-человечески». Эксперт уподобляется компьютеру. Он должен выставить баллы по 12 различным критериям.
Критерий №1 требует, чтобы экзаменуемый четко определил и назвал одну из проблем, затронутых автором предложенного для работы текста. Кстати, экспертам дается шпаргалка с возможными формулировками проблем. Правда, дается и устная рекомендация не принимать шпаргалку как догму. И на том спасибо. Проблем обычно можно найти больше, чем обозначено. Но все дело в том, что некоторые экзаменационные тексты, кстати, самые интересные, о которых можно долго говорить и спорить, таковы, что четко сформулировать проблему затруднительно даже для нас, умудренных опытом учителей. Чего же мы хотим от ребят? А если проблема не обозначена, то ноль баллов ставится не только по К-1, но автоматически и по К-2.
Критерий №2 – это комментарии к проблеме, сделанные на основе выданного текста. Но на курсах экспертов сторого-настрого предупреждают: если проблема не выделена, то и комментарий не состоялся. Что тогда ученик комментирует? Между прочим, неумение дать четкую формулировку еще не означает, что проблема не понята совсем. Пусть это не высший балл по К-2 , то есть не двоечка, но очень хочется поставить в этом случае вместо нуля все-таки единичку. Но эксперт такого права не имеет. Единица ставится только в том случае, если с постановкой проблемы все в порядке, но есть какая-то незначительная фактическая ошибка в комментарии. Увы.
Критерий №3, в сущности, прост. Надо передать мнение автора по выделенной проблеме. Положение осложняется, когда мнение автора высказано не прямо, а завуалировано – метафорически или через иронию. Но с такими изысками многие все же справляются. Гораздо хуже, если сам автор не высказывается определенно, а пребывает в сомнениях. Не всякий выпускник, пребывая на экзамене в несколько стрессовом состоянии, сможет эту противоречивость авторской оценки должным образом отметить и прокомментировать.
Критерий №4 – экзаменуемый должен высказать свою точку зрения по этой проблеме и подтвердить свое мнение двумя примерами из литературы или из жизненного опыта. Пожалуй, это самая интересная часть работы, самая творческая. Но именно она показывает, что жизненного опыта у выпускников еще мало, а с литературой и другими видами искусства они знакомы очень слабо. Часто никаких примеров вообще в работе нет. А иногда приводятся такие, что не знаешь, плакать или смеяться.
Например, в этом году, работая с текстом о судьбе деятеля французского Сопротивления, кто-то написал, в качестве примера, что Александр Сергеевич Пушкин за свои антиправительственные стихи был сослан в Сибирь, но не смирился и продолжал на каторге заниматься тем же самым… Комментарии излишни.
Очень часто взятые из литературы «доказательства» выглядят «притянутыми за уши», а примеры из личного опыта – наивными и слишком мелкими в свете поставленной проблемы. Стоит ли винить наших учеников? Здесь не вина, а скорее беда. Масса информативной продукции, поглощаемая ими, не дает никакого материала даже для такого экзаменационного задания. А для развития личности? Или, как сказали бы встарь, для души?
Есть исключения, но это единицы. За три дня я проверила почти 200 работ. Действительно удачных было меньше десятка.
Критерий №5 – это логика. Самый страшный, самый неопределенный критерий. Часто приходится проверять работу, которая в общем-то хорошо написана, и бессвязной ее не назовешь, но… Где-то красная строка не обозначена, наверное, автору не хотелось прерывать свой поток сознания; где-то повтор мысли, который один эксперт сочтет оправданным, а другой не сочтет – вот и ставится уже ноль вместо двух баллов. Предпочтительной является при написании ЕГЭ логика, которую я назвала бы математической. Как при оформлении решения задачи: вот «дано», вот исходное уравнение, вот его решение со ссылкой на нужные теоремы, а вот ответ в развернутой форме. Кстати, нашим ученикам это удается легко. Все-таки физико-математический лицей! Даже те, у кого более развито образное мышление, получив пару раз неудовлетворительные баллы за задание С, «перековываются» и начинают писать не сочинения, а тексты, отвечающие нужным критериям.
Кстати, критерий №6, призванный определять уровень владения речью, тоже не всегда отражает истину. Часто теряют здесь баллы те ребята, которые вольно или невольно экспериментируют с языком, чья речь метафорична. Очень легко какое-нибудь не совсем стандартное выражение при проверке отметить как речевую ошибку по разделу, например, сочетания несочетаемых слов. Но ведь мы, кажется, всегда гордились тем, что язык наш «живой как жизнь» хорош именно своей изменчивостью, гибкостью. А язык художественной литературы, поэзии – это и вовсе нескончаемый эксперимент… Нет, бывают у ребят явные «ляпы», и немало, но часто ситуация спорная. Не лучше ли решать ее в пользу выпускника?
Но самое печальное, что я, учительница, заинтересованная в том, чтобы мои ученики баллов не теряли, вынуждена на уроках предупреждать их о том, что лучше придерживаться самых стандартных и нейтральных выражений – «как бы чего не вышло»!
Результат сказывается тут же. Наученные мною писать задание С, ребята переносят те же правила на любую работу по литературе. Вместо не очень логичных, грешащих неточностями речи и выражениями «на грани фола», но живых, эмоциональных, отражающих личность пишущего сочинений я получаю унылые отчеты по схеме «дано – доказательство – ответ», написанные стандартными правильными, какими-то «бухгалтерскими» фразами. А зачем? Кому это надо?
(Об остальных критериях – с №7 по № 12 – я сейчас говорить не буду. Они связаны в основном с наличием конкретных ошибок в словах и предложениях. Там все проще и понятнее).
Итак, кому это надо? Вообще-то моя цель не обвинить кого-то конкретно. Это не в моей компетенции. Я хочу только призвать читателей вместе со мной поразмышлять о том, что получается в итоге «егэизации» населения.
Вольно или невольно, но мы, учителя словесности, вынуждены заниматься страшным делом – мы не развиваем индивидуальные особенности наших учеников, не следим за ходом их самостоятельных рассуждений и не раскрываем перед ними прекрасные неправильности нашего русского языка. Нет. Мы натаскиваем их на сдачу ЕГЭ. То есть программируем безликость, стандартную одинаковую серость. Заставляем всех мыслить только по одной жесткой схеме, причем шаг в сторону – расстрел (потеря баллов). Да, математическая логика – неплохая вещь. Но если право на жизнь признается только за ней – становится жутковато. До недавних пор все-таки прилагались (в том числе в школе) некоторые усилия по развитию творческого, художественного мышления, а теперь это, похоже, вовсе оказывается нежелательным. Так и будем жить скоро – монстрами с одним полушарием.
Раньше нередко, да и теперь иногда, в периодической печати или телепрограммах можно было встретить рассуждения об особенностях русского менталитета, русского мышления и мировосприятия. Обычно все сводится к немногим тезисам. Русский человек обладает уникальными способностями, его мышление отличается от мышления, скажем, американца или японца большей способностью генерировать неожиданные идеи. То есть творческий потенциал высок. Мыслить нестандартно и широко – это наша сильная сторона. Способность идти непроторенным путем таит в себе многие возможности, хотя иногда и приводит к изобретению велосипедов. Русской мысли не хватает организации – с этим многие пытаются соглашаться, но сразу возникает сомнение – не потеряет ли что-то при этом мысль.
Помните, в романе Льва Толстого Наташа Ростова поет, а знатоки-профессионалы понимают, что хоть поет она неправильно, но чудесно, и исправлять такой голос – только портить…
При чем тут Наташа Ростова? Нелогично? Пример неуместен? А подумайте, ведь речь-то идет все о той же проблеме.
Мой опыт учителя и эксперта заставляет меня ужаснуться. Кстати, я намеренно говорю только про ЕГЭ по русскому языку, не затрагивая грядущий ЕГЭ по литературе. Для выводов и этого будет достаточно.
Мы стараемся уложить вольную русскую мысль и речь в прокрустово ложе зарубежных тестовых систем. Причем ломаем сознание изначально – со школьных лет. Научить, натаскать нетрудно. Ученики нашей школы даже троек по результатам ЕГЭ имеют мало – четверки, пятерки. Но я вижу, какова цена у этих результатов.
(А если учесть, что оценка выводится не от уровня абсолютной грамотности, а относительно реальных результатов по стране – то получается совсем печально. Но это уже другая проблема, о ней сейчас не стоит говорить.)
«Широк русский человек, я бы сузил!» – вздохнул один из героев Ф.М. Достоевского, и долгое время – с середины Х1Х века до недавней поры – всем казалось, что речь в ней идет о чем-то совершенно невозможном. Век ХХ1, только что народившийся, но уже вносящий свои коррективы во многие аспекты нашей жизни, недвусмысленно и дерзко отвечает: «Сузить? – Легко!»{jcomments on}