СЕРГЕЙ РОЛДУГИН: НАДО ИСКАТЬ НЕ НОВОЕ, А ВЕЧНОЕ…

СЕРГЕЙ РОЛДУГИН: НАДО ИСКАТЬ НЕ НОВОЕ, А ВЕЧНОЕ…Народный артист России Сергей Павлович Ролдугин – основатель и бессменный руководитель Санкт-Петербургского Дома музыки, он – один из капитанов музыкальной жизни и нашего города, и нашей страны. Дом музыки на протяжении уже многих лет открывает и воспитывает молодые таланты, предоставляет им возможность играть в России и за рубежом, соло и с оркестром. Сегодня Сергей Ролдугин любезно согласился ответить на наши вопросы.

- Расскажите, какова была идея создания «Дома музыки»?

- На протяжении трех лет я был сначала и.о., а потом ректором петербургской Консерватории, был председателем музыкального учебно-методического совета России. В какой-то момент я понял, что весь этот груз административной ответственности, который должен тащить на себе ректор, я осилить не могу, хотя у меня была замечательная команда, которую я всю перетащил сюда и которая сейчас вся работает со мной, как, например, директор Дома музыки Олег Анисимов.

Мы работаем здесь в той программе, которую считаем нужной, полезной и свободной от ненужного. Ведь для того чтобы хорошо играть на скрипке, нужно на ней заниматься. Досужие критики могут сказать, что еще обязательно знать эстетику, желательно, и марксистско-ленинскую тоже, Канта читать в подлиннике – это всё хорошо.

Но если я буду читать Канта в подлиннике и не буду играть на скрипке, будучи скрипачом, то у меня ничего не получится. Я отказался организовывать частную консерваторию, где мог бы реализовать свои мысли, и остановился на идее создать некую структуру, которая ныне называется «Дом музыки», она позволяет реализовывать результативные проекты в воспитании молодых музыкантов в России. Упор делается непосредственно на занятии специальностью в очень квалифицированных условиях под присмотром лучших педагогов мира. Конечно, и российские, и бывшие российские педагоги, проживающие ныне за границей, участвуют в этом процессе – приезжают преподавать отобранным нами лучшим молодым музыкантам России. Отбираются они следующим образом. Во-первых, они могут прислать свое DVD, могут приехать к нам на очное прослушивание, могут заявить о себе по интернету из любого уголка нашей страны.

И поскольку удовольствие это недешевое, мы отбираем из них действительно лучших, действительно интересных, действительно перспективных. И, как правило, не ошибаемся. Эти ребята, которых мы здесь селим, поим, кормим,  они занимаются с лучшими педагогами – такими, скажем, как Дмитрий Башкиров или Давид Герингас – и готовятся к конкретным конкурсам.

Обязательно по прошествии этих мастер-классов лучшие ученики – а это, как правило все, которых мы отобрали – получают публичный концерт, где могут проверить, насколько они впитали и восприняли советы профессоров. И их оценивает уже публика.

Более того, у молодых ребят обычно нет возможности по чисто финансовым причинам играть с оркестром. Дом музыки платит за всё – за их приезд, за их нахождение здесь, за их питание, за их занятие с педагогом, за зал и за оркестр. Сколько получают педагоги - секрет, но они получают достаточно, чтобы им было интересно сюда приезжать. Более того, наши ученики могут привезти сюда и своего педагога – не маму с папой, это у нас не поощряется. Возраст наших ребят начинается с 16 лет, у них уже есть паспорт, ИНН, чтобы мы могли соблюдать все формальности, в том числе финансовую дисциплину. Потому что нас очень много и очень ревностно проверяют – «Дом музыки» очень успешная структура, и, видимо, это далеко не всех радует. Родители иногда пишут письма в Минкульт: почему нашего мальчика не взяли, он такой гениальный. Подпись – мама, папа и три бабушки. И нам приходится на всё это отвечать, причем на уровне министерства. Всё это очень сильно отрывает от работы.

Еще у нас есть проект «Река талантов», и там совсем другой принцип отбора. Мы полагаемся на мнение учебных заведений, в которые мы обратились с тем, чтобы они присылали нам талантливых ребят любой инструментальной специальности. Мы с ними занимаемся три-четыре дня, и потом лучшие из них едут по Волге, останавливаясь в городах, где есть симфонические оркестры – это Ярославль, Ульяновск, Нижний Новгород, Казань, Астрахань…

И там уже эти молодые ребята оцениваются непосредственно публикой. Поначалу этот проект шел со скрипом, потому что местные Филармонии нам говорили: если это не звезда, зачем он нам нужен.

- А что Вы думаете о музыкальной жизни нашего города?

- У нас не всё так замечательно как кажется, несмотря на громкие проекты вроде «Оперы для всех», «Осенние цветы» и тому подобное. Я не вижу системной правильной работы – такой, чтобы поощряли лучших и воспитывали еще неизвестных. Но мы стараемся поправить эту ситуацию. У нас очень плотное сотрудничество с Валерием Абисаловичем Гергиевым: наши лучшие музыканты играют в его лучшем зале с его лучшим оркестром. То же самое и с Капеллой, где нам очень помогают директор Ольга Хомова и худрук Александр Чернушенко. Сейчас мы подписываем договор и с Филармонией. Что касается оркестра Дворца Белосельских-Белозерских (возможна сноска-пояснение, что это Санкт-Петербургский ГАСО), мы очень плодотворно сотрудничали на протяжение многих лет. Но в силу того, что сейчас там происходят какие-то организационные непонятности, возникли определенные проблемы. Мы работали с замечательным дирижером Александром Вениаминовичем Титовым, которого мы считаем там главным в оркестре. А нам сообщают, что у них теперь там какой-то новый главный дирижер. Это не идет на пользу ни петербургской, ни российской музыкальной жизни. Наверное, эту ситуацию надо исправлять, но делать это должны власти города. Если им захочется посоветоваться с нами, с «Домом музыки», мы, конечно, свое мнение выскажем.

- Вы предоставляете широкие возможности молодым исполнителям, а работаете ли вы с молодыми академическими композиторами? Их музыку нельзя назвать очень востребованной…

- Я как-то посчитал, какое количество композиторов за последние 300-400 лет играют и по сей день, и считают гордостью человечества. Я насчитал 38 имен уровня Моцарта, Чайковского или Мусоргского. Но «Дом музыки» заточен под программы, которые играются на конкурсах, а там, как правило, классический репертуар с редкими вкраплениями современной музыки.

- Сергей Павлович, а куда из академической музыки ушло искусство импровизации?

- Специальных курсов импровизации в наших музыкальных вузах сейчас нет. Но вот наш пианист Сережа Редькин, который занял первое место на конкурсе в Финляндии, где один из туров был – импровизация, блестящий импровизатор. Но для того, чтобы импровизировать, нужно, конечно, в той или иной мере обладать композиторским даром.

- А расскажите, пожалуйста, о Ваших личных музыкальных вкусах и пристрастиях.

- Недавно ушедший от нас замечательный российский и литовский артист Донатас Банионис сказал такую фразу: молодежь сейчас пытается найти что-то новое, а я бы посоветовал им искать что-то вечное. Когда говорят, что все сочетания звуков уже испробованы, я отвечаю словами замечательного музыканта и моего друга Алексея Орловецкого. Он сравнивает музыку с речью и говорит: посмотрите мы давно уже перепробовали все комбинации всех слов и выражений, но всякий раз возникает какой-то смысл, который находится по ту сторону речи. А мои пристрастия не изменились с молодых лет, потому что я всегда старался найти какую-то истину. Раньше я думал, что есть какая-то теория, которая позволяет музыканту всегда быть успешным, успешно играть, выступать. Но даже и у великих – Моцарта и Чайковского – есть менее и более удачные произведения при том, что гениями они оставались всегда. Тайна таланта, наверное, не будет разгадана никогда. Что же касается моей любимой музыки – некоторые куски из «Ромео и Джульетты» Прокофьева, потрясающие гармонии Равеля, медленные части фортепианных концертов Моцарта, слушая которые можно просто умереть… Или тема медленной части одного скрипичного концерта Моцарта, где вроде бы ничего и не сказано, но, когда я жду её, я испытываю как в детстве чувство счастья. А Секстет Шуберта… Когда я слушаю или играю мою любимую музыку, я восхищаюсь миром, мирозданием.

- Я знаю, что Вы много работаете в Европе. Скажите, Дом музыки попал под европейские санкции?

- Да проблемы с санкциями у нас существуют. Мы сотрудничаем со многими музыкальными организациями в Европе. Я только что вернулся из австрийского города Линц, где находится Брукнерхаус – один из самых выдающихся концертных залов мира, там выступали Караян, Мравинский и ещё многие великие... Теперь там проходят «Русские вторники», проект Дома музыки – и все билеты обычно проданы – ausverkauft. Сейчас там играли наши выдающиеся молодые солисты – скрипач Павел Милюков и уже упомянутый пианист Сережа Редькин. Сказать, что зал приветствовал стоя – это ничего не сказать. Даже таксисты в Линце знали, что будут сегодня возить народ в Брукнерхаус, где играют какие-то русские. Даже новогодний концерт дает наш петербургский Modus-квартет. Когда вам говорят после концерта, что вы гений, верить надо процента на четыре, а вот если вас какой-нибудь невзрачный с виду человек спрашивает, когда ваш следующий концерт – это безусловный успех, высшая оценка и признание. Так вот у нас следующий сезон уже весь расписан. Есть проект в Стокгольме, где не самая простая политическая атмосфера, он называется «Русские четверги». Возвращаясь к вопросу санкций, хочу сказать, что только что встречался в Австрии с бизнесменами, которые все клялись мне в любви к России, ругали на чем свет свое правительство. Немцы сами говорят, что Германия и Европа в целом – это колония США, и я им не возражаю. В результате санкций мы разворачиваемся на Восток – в Китай, Японию, Корею, где нас встречают с распростертыми объятиями. Все наши спонсоры под санкциями – банк «Россия», который так много сделал, давал стипендии; «Газпром», который дарил рояли; другие благотворители  нам предоставили  скрипку Гварнери. Их единственная вина в том, что они хорошо относятся к Путину, а Путин был наш главный помощник, который поддержал идею создания «Дома музыки», помог с реставрацией. Шведы просят оставить наш проект, а мы отвечаем – скажите своему правительству, чтобы они снимали с нас санкции.

- И последний вопрос: каковы музыкальные вкусы Вашего друга и по совместительству президента России Владимира Владимировича Путина?

- Владимир Владимирович очень любит классическую музыку и не только слушать. Он говорит: если бы я мог, я бы научился хорошо играть на фортепиано. Сейчас он учит наизусть Первую прелюдию из «Хорошо темперированного клавира» Баха. У него потрясающая коллекция хороших записей классической музыки. У него дочки играют на скрипках, и играют очень прилично. Я как-то пригласил его на свой концерт, где играл в первом отделении. И Владимир Владимирович отказался уходить в антракте, потому что хотел послушать во втором отделении очень сложную партитуру – «Жизнь героя» Рихарда Штрауса.{jcomments on}

1