МАКСИМ БУЛАТОВ ПОЕТ ШУМАНА, БАНЕВИЧА И ЧАЙКОВСКОГО В «ЗАЛЕ НА ОСТРОВУ»
Максим Булатов – приглашенный солист Мариинского театра, бас-баритон. Родился в Челябинске. По окончании в 1996 году Одесской государственной консерватории им. А.В. Неждановой был солистом Челябинского Государственного академического театра оперы и балета им. М.И. Глинки, где исполнил партии Руслана («Руслан и Людмила»), Бартоло («Свадьба Фигаро»), Дулькамары («Любовный напиток»), Феррандо («Трубадур»). С 2001 года – солист филармонии «Петербург-концерт». В 2009 году дебютировал в Мариинском театре, где исполнил партии Демона и Дона Бартоло («Севильский цирюльник»), Моралеса («Кармен»), Доктора Коленатого («Средство Макропулоса»)
Старвелинга («Сон в летнюю ночь») и Марко («Джанни Скикки»). Максим сотрудничал с такими дирижерами, как Эдуард Серов, Никола Джулиани, Шунго Морияма, Гинтарас Ринкявичюс.
Гастролировал в Италии, Испании, Японии.
6 июля, в ближайшую субботу Максим Булатов будет петь циклы песен Шумана и Чайковского и арии Баневича в павильоне «Зал на острову» в Екатерининском парке Царского Села. За роялем - Дмитрий Барбашкин. Начало концерта в 17.00. Сегодня же маэстро любезно согласился ответить на наши вопросы.
Максим, скажите, Вы обречены были стать музыкантом, петь академический репертуар на сцене оперного театра, или у Вас в юные годы были какие-то другие мечты?
- Обреченность для меня ассоциируется с неким страданием, а для меня классическая музыка, пение и музицирование изначально были отдушиной. Хотя в детстве я и не думал, что это станет моей профессией, но мне хотелось и петь, и играть на рояле. Помню, что я еще в детском саду завороженно смотрел на воспитательницу, игравшую на фортепиано. Я попросил маму отвести меня в музыкальную школу. Но там все дети были старше меня, я очень испугался, и мы ушли. Позже я в эту школу все-таки поступил на хоровое отделение, занимался также игрой на фортепиано, а в Музыкальное училище поступил на отделение хорового дирижирования, которое закончил с отличием. Я долго колебался в выборе между пением и игрой на рояле…
А сейчас у Вас никогда не возникает желания встать за дирижерский пульт, или сесть за рояль? Вам всегда хватает Вашего инструмента?
- Дирижировать оркестром мне было бы очень интересно. В Челябинске есть известный камерный хор Валерия Михальченко, я учился у него и работал ассистентом, готовил отдельные партии, но с оркестром у меня такого опыта пока не было. Чтобы дирижировать оркестром нужны специальные знания – всех инструментов симфонического оркестра и групп, оркестровых партитур… В процессе учебы я обнаружил в себе голос, начал серьезнее заниматься вокалом, и это меня увлекло больше, чем всё остальное.
Какая музыка и какие композиторы и произведения Вам ближе всего? Если бы Вы сами сочиняли музыку, на что бы это было похоже?
- Я бы, пожалуй, не смог стать композитором. Для этого нужен совершенно особый дар, талант, и нужно, как минимум, желание писать музыку. Я считаю, что я этого лишен. Но я очень сильно чувствую, как я влюбляюсь в ту музыку, которой я занимаюсь. Если же брать имена композиторов, чья музыка мне особенно близка, это, наверное, Бах, Моцарт, Бетховен, Берлиоз, Шуберт, Шуман, Брамс, Рихард Штраус. Из русских я бы выделил Глинку и Чайковского.
Бывает ли такое, что Вам приходится петь музыку непонятную или неприятную Вам? Как Вы выходите из положения, если такое бывает?
- Что касается камерной музыки, здесь я волен в своем выборе и поэтому я сам себе хозяин и имею возможность петь только то, что мне нравится. Ну а в оперном репертуаре, когда возникает необходимость петь музыку ХХ века, например, Яначека, Бриттена или Щедрина, поначалу что-то может показаться непривычным и странным. Но с другой стороны, это новое начинает постепенно увлекать, затягивать, постепенно раскрывается красота этой музыки, и ты даже расширяешь свой эстетический кругозор. Это касается, например, Яначека или «Сна в летнюю ночь» Бриттена, где тебя могут затронуть очень оригинальные оркестровые краски, некоторые неожиданные детали и мелочи, которые, на самом деле, могут очень многое значить.
Меня, кстати, очень поразила опера современного американского композитора Джона Адамса «Доктор Атомик», написанная в 2005 году, которую я не пел, но видел на телеканале MEZZO. Она очень насыщенная, там много энергетики: сюжет посвящен создателю атомной бомбы Оппенхаймеру, его моральным терзаниям, подняты серьезные нравственные вопросы, звучат цитаты из писем ученого, отрывки из «Бхагават-гиты»... Мне очень понравились и музыка, и сюжет,- подобные произведения в прах развеивают миф о том, что опера якобы умирает и т.д. А, скажем, итальянская музыка, которая вроде бы понятна сразу, может и наскучить, если ее не исполняет, к примеру, Эдита Груберова.
Максим, а как Вы относитесь к современным оперным постановкам, где режиссеры иногда радикально изменяют изначальный замысел авторов?
- Безусловно, в наше время произведения прошлых веков не могут исполняться так же как прежде. Опера – это театр, а не музей, и нужно уметь увлечь слушателей, вдохнуть жизнь в исполнение. EscortLady Но все же искажение замысла создателей часто приводит к полному абсурду. Я считаю, что поиск должен быть, но не в том направлении, чтобы обязательно привязывать злободневные темы к сюжету оперы, а в умении услышать в музыке ассоциации, символы, подтекст, ведь опера – это, прежде всего, музыка, и концепции и идеи должны гармонировать с ней.
Расскажите, пожалуйста, о программе Вашего ближайшего концерта в Екатерининском парке Царского села, в павильоне «Зал на острову». Вы сами выбрали «Круг песен» Шумана на стихи Айхендорфа и последние песни Чайковского?
- Выбор был мой. Я давно хотел спеть этот цикл Шумана, и вот нашел такую возможность. Хотел бы отдельно сказать о том, что мне очень нравится этот зал – это идеальное место для камерного музицирования и с точки зрения акустики, и просто потому, что там невероятно красиво. Там очень хорошо поется, не нужно прилагать никаких усилий. Конечно, «Круг песен», соч. 39 Роберта Шумана у нас не так часто исполняется и не так известен, как на Западе. Но это музыка удивительной красоты и свежести, и я убежден, что она найдет своего благодарного слушателя. Что же касается шести последних романсов Чайковского, соч. 73 на стихи Даниила Ратгауза – это настоящие шедевры, доступные, на мой взгляд, самой широкой публике.
Подготовил Денис УСОВ
1